Жизнь экспромтом - Страница 8

Фрэнки снова улыбнулась. Они с Ритой были полными противоположностями: Фрэнки имела постоянную работу, постоянного бойфренда, и в шкафу у нее висело несколько строгих костюмов и масса джемперов; а Рита без устали пыталась заморочить голову всем и каждому и утвердиться в актерской среде, постоянно флиртовала с женатыми мужчинами, и ее шкаф просто ломился от фривольных разноцветных туалетов с лайкрой и множества дорогущих аксессуаров от фирменных производителей. Но это не помешало им прожить вместе в Ист-Энде шесть счастливейших лет, полных разных приколов, водки и клюквенной настойки, благодаря чему каждая из них считала другую своей лучшей подругой и самой лучшей компаньонкой по квартире. Правда, когда однажды в автобусе 27-го маршрута Рите порвали ее экстремальное мини, а заодно сломали запястье и оставили на лбу «безобразный», то есть едва заметный шрам от удара, за что ей выплатили весьма значительную государственную страховку, — все изменилось.

Рита тщательно обдумала сложившуюся ситуацию — то есть провела целый вечер в баре «Принц Бонапарт» за болтовней с Фрэнки и в компании бутылки белого вина и пачки чипсов — и приняла решение, как надо поступить с неожиданно свалившимся на нее богатством. В тридцать один год, имея за плечами несколько эпизодических ролей, а также опыт продаж женских гигиенических прокладок, она хорошо понимала, что уже не сможет сделать настоящую карьеру в общепринятом, мужском смысле этого слова, и таким путем стать богатой и знаменитой. Поэтому, проигнорировав дружественно рационалистический совет Фрэнки о том, что деньги следует положить на счет в финансово-кредитной строительной компании, она без сожаления рассталась со своей поденной работой, упаковала вещички и, с мечтой в сердце и пятнадцатью «кусками» в кошельке, купила билет до Лос-Анджелеса и отбыла — картина, корзина, картонка и два пухлых чемодана — не куда-нибудь, а прямо в Голливуд. Рита никогда не относилась к числу тех людей, которые делают дела наполовину.

Фрэнки кликнула мышкой на ответ.

«А у меня есть для тебя новости, — начала она торопливо стучать по клавишам, ежеминутно опасаясь появления Одри, у которой была привычка постоянно материализоваться у нее за спиной в самый неподходящий момент. — Мне кажется, что Хью собирается…»

Внезапно экран ее компьютера погас. Фрэнки нахмурилась. Что это значит? Она понажимала на разные клавиши по нескольку раз и без всякого результата. Только черный пустой экран. Со вздохом она начала уже подумывать о том, что надо позвонить одному из тех милых, вечно неряшливых молодых людей, которые работают в отделе технологического обеспечения, как вдруг, развернувшись на своем вертящемся кресле, заметила, что все в комнате точно так же, как она, нетерпеливо щелкают мышками перед экранами своих погасших компьютеров.

— Что происходит? — загремела Одри, рот которой был набит недожеванным миндальным круассаном. — Что опять случилось с этими чертовыми машинами? — При этих словах она наградила свой монитор несколькими увесистыми ударами кулаком.

— Принтер тоже не работает, — пропищала Лоррен, юная девица, взятая на работу для приобретения опыта. Тут она внезапно осознала, что впервые говорит прилюдно и громко, помертвела и залилась краской под стать брючному костюму Одри.

— Что-то произошло с центральной системой, — предположила всезнающая Бекка, тощая, как палка, девица, занимающая в журнале должность модного стилиста, откладывая в сторону свой фруктовый салат. — Где Саймон?

Саймон Барнет был главным редактором и одновременно владельцем «Жизненного стиля». В Лондон он приехал из Эссекса, где работал парикмахером, и здесь, обломав предварительно свои издательские зубы на нескольких популярных журналах по парикмахерскому искусству, пустился в рискованное плавание на рынке женских глянцевых журналов. Казалось, он все время проводит в своем офисе, где занимается тем, что подправляет свою модельную стрижку и втирает ароматические масла в точки акупунктуры. Из персонала его никто никогда не видел — за исключением тех случаев, когда он отправлялся на деловые свидания, вибрируя бедрами между мебелью в своих пастельных пиджаках и фирменных жеваных брюках и оставляя за собой легкий аромат ванильной эссенции.

— Я здесь, — неожиданно откликнулся Саймон и появился в дверях своего офиса. Вид у него был серьезный, и одет он был не в любимые фисташковые тона, а в строгий синий костюм в тонкую полоску. Даже рукава его не были засучены до локтей. Это означало, что в его жизни происходит нечто экстраординарное. — Боюсь, что у меня для вас плохие новости. — При этих словах он нервно поигрывал своим золотым идентификационным браслетом.

— Что-то с компьютерной системой? — перебила его Одри, громко охая и ежеминутно поправляя толстыми пальцами очки на носу. — Эти чертовы машины сдохли у нас на глазах!

— Боюсь, что дело не только в компьютерах. — Саймон нервно покашлял, глядя в пол. — У меня только что была встреча с банковским представителем, и… Ну, в общем, об этом трудно говорить, но дело касается моей ссуды…

— Что все это значит? — спокойно спросила Фрэнки, чувствуя, как у нее в желудке нарастает какой-то ком.

Саймон минуту помедлил, а затем невнятно произнес:

— Это означает, что я только что потерял свой бизнес. А вы соответственно потеряли свою работу.

Наступило молчание. Просто мертвая тишина. Казалось, она будет длиться вечно, но тут девушка, взятая ради получения опыта, уронила на пол пачку конвертов и они разлетелись по всей комнате. Это событие привело Одри в чувство.