Жизнь экспромтом - Страница 57

— А где Фрэнки и Рилли? — Вполне естественно сменить тему разговора. Она схватила свой стакан и большими глотками быстро его прикончила.

Дориан не ответил. Ему не надо было долго объяснять, что только что он второй раз за сегодняшний вечер получил от женщины отказ. Он снова облокотился на барную стойку и указал своим стаканом на танцплощадку.

Рита взглянула в указанном им направлении.

— Черт подери! — Она не могла сдержать восклицания, когда взглянула на пару посередине площадки, смеющуюся, вертящуюся, держащуюся за руки. Неужели это Фрэнки и Рилли? — Просто потрясающая пара, не правда ли?

Дориан кивнул.

— Просто стыд и срам, что она его совсем не интересует. — Дважды отвергнутый за один вечер, Дориан чувствовал в сердце особую горечь и разочарование и поэтому решил выразить свое презрение по поводу чужих шансов на успех.

— Откуда ты знаешь? — вспыхнула Рита, чувствуя обиду за свою подругу.

— Он мне сам сегодня об этом сказал.

— Какой наглый тип! — От вполне доброжелательного отношения к Рилли она внезапно, без всяких нюансов, перешла к крайней степени критичности. — Какое счастье, что она тоже им не интересуется!

— А со стороны кажется совсем наоборот.

— И тем не менее это правда. Она сама мне сказала, что глазом не моргнет, если больше ни разу в жизни его не увидит.

Дориан прикончил еще один стакан шампанского и повернулся, чтобы налить себе новый.

— Забавно. И мне он говорил то же самое.

Они посмотрели друг на друга, и никто из них больше не сказал ни слова. Как по команде, они оба обернулись на танцплощадку и стали смотреть, что там происходит.

Музыка приближалась к финалу, и ее ритм постепенно замедлялся. Фрэнки взглянула на Рилли: до чего же растрепанный у него вид! Волосы всклокочены и все время падают на глаза, так что ему пришлось несколько раз отбрасывать их со лба. Дальше не лучше: на когда-то белой майке пятна от машинного масла, обтрепанные «левайсы», с бахромой от постоянного шарканья по полу, потому что он никогда не носил ремня, башмаки, которые не знали крема или щетки одному богу известно сколько времени, так что теперь уже невозможно даже определить их цвет.

— С тобой все в порядке? Может, ты хочешь сесть? — Рилли заметил, как она его осматривает с ног до головы.

— Кто? Я? — Он поймал ее врасплох. — Нет, только если ты хочешь.

— Ни в коем случае. — Он плутовато улыбнулся. — Как я могу хотеть сесть, когда в моих объятиях оказалась самая прекрасная женщина на свете!

Фрэнки улыбнулась. Он сказал избитую фразу, но у него это получилось очень мило и к месту.

Оркестр закончил играть быструю мелодию и заиграл медленный танец. Кое-кто из танцующих ушел, другие придвинулись друг к другу поближе и крепко обнялись. Несколько секунд Фрэнки не знала, что ей делать, но — не давая ей времени на раздумье — Рилли решительно привлек ее к себе и крепко обнял за талию.

На секунду она словно окаменела. И снова почувствовала себя робкой, неуверенной. Его тело оказалось слишком близко от ее тела. Впервые со времен Хью мужчина приближается к ней так близко, и это казалось ей странным. Странно чувствовать себя в чужих объятиях, когда друг от друга их отделяет всего лишь тонкая ткань одежды. Странно, что чужое лицо оказалось от нее на расстоянии всего лишь в несколько дюймов. Странно-быть-так-близко-от-мужчины-который-не-Хью.

Она нерешительно обхватила рукой его шею. Он был гораздо больше Хью, и дело тут совсем не в накачанной мускулатуре. Просто он был больше, выше, сильнее. Она провела рукой по его подбородку, твердому и покрытому щетиной. По сравнению с привычной, гладковыбритой и умягченной всякими кремами и лосьонами кожей Хью это тоже показалось ей чем-то новым и незнакомым. Но главное, что она заметила, это его запах. В нем не чувствовалось никаких признаков кремов для кожи, лосьонов для бритья, гелей для волос, гелей для душа, жидкостей для полоскания рта и прочих подобных жидкостей — ничего общего с этой мешаниной искусственных ароматов, таких характерных для Хью. Вместо этого от Рилли пахло пивом, табаком, машинным маслом и — самим собой.

Медленно передвигаясь по полу танцплощадки, они смотрели друг на друга, но на этот раз никто из них не говорил ни слова. Никаких вежливых вопросов. Никакой непринужденной беседы. Никаких улыбок. Внезапно чего-то испугавшись, Фрэнки опустила глаза и притворилась, что рассматривает свои ноги, которые едва двигались по полу — в полном контрасте с мыслями, которые проносились в ее голове просто галопом. Рилли представлял собой полную противоположность Хью. Во всем. Во внешности, в манере одеваться, говорить, пахнуть. Он был другим во всем. И таким чужим. Таким не Хью. Она чувствовала на своем затылке нежную, но вместе с тем уверенную и надежную руку Рилли. Итак, пришла пора разобраться, почему же у нее в желудке начались спазмы, когда он ее обнял? Нельзя сказать, чтобы он ей нравился. Ни в коем случае. Ни в малейшей степени. Ни под каким видом. Она считала его абсолютно чужим, непривлекательным…

А может быть, все-таки не считала? И просто пыталась убедить себя в обратном? Не желала сознаваться самой себе, что с ней в действительности происходит, чтобы не оказаться лицом к лицу с пугающей правдой? Просто отчаянно цеплялась за свой отказ, из-за чего еще быстрее скользила в какую-то неизведанную бездну, погрязала в чем-то новом?

«Давай же, признай это! — думала она про себя. — Признайся себе, что ты чувствуешь на самом деле!»

Прозвучали последние ленивые аккорды электронной гитары, и Рилли слегка ослабил свои объятия и медленно провел рукой по ее спине.