Жизнь экспромтом - Страница 29

Искушение было слишком велико. Рванувшись с дивана, она схватила аппарат обеими руками. Держать его было все равно что заряженное ружье. Она секунду помедлила… Стоит ли нажимать на курок?

Разумеется, ответ может быть только один: нет, нет и еще раз нет! Не смей пить! Не смей курить! Не смей набирать номер! Но было уже слишком поздно. На другом конце линии царила тишина. Затем раздался звенящий звук. У нее еще сильнее пересохло во рту. Она попыталась сглотнуть. Она ждала.

Внезапно раздался щелчок и послышался голос:

— Алло?

Это был Хью.

Сердце ее бешено заколотилось. Она задыхалась, ртом начала беспомощно ловить воздух. Телефон в руке казался ей гранатой.

— Алло? — Снова его голос. На этот раз более нетерпеливый.

Она должна что-то сказать. Она должна говорить!..

— Хью, это я, Фрэнки, — проговорила она наконец. От отчаяния она не могла даже прикинуться спокойной, голос выдавал ее с головой.

— Фрэнки? — Всего одно слово. Два коротких слога. Ей так хотелось услышать, что он счастлив, что он с ума сходит от отчаяния, от волнения, от любви, от грусти, что он попросту места себе не находит от тоски по ней! Но нет, ничего подобного. Всего одно слово. Он даже не стал ждать ее ответа. — Ты где? — спросил он.

— В Лос-Анджелесе.

— Где?

Она услышала, как он что-то ищет вокруг, как он выключает радио, которое до этого создавало звуковой фон.

— Что ты говоришь?

— Я говорю, что я в Лос-Анджелесе. — Она постаралась сдержать дрожь в голосе.

— Лос-Анджелесе? — Его голос повысился на октаву. — Какого черта ты там делаешь? (Может быть, эти слова как раз и выражают его тоску, заботу, ревность? Но особой уверенности она по этому поводу не испытывала.)

— Я живу с Ритой. — Черт. Почему она не сказала ему что-нибудь остроумное, едкое, забавное? Почему не объявила, что «чудесно проводит время»? На глазах у нее навернулись слезы. Возможно, потому, что худшего, более дерьмового времяпрепровождения в ее жизни еще никогда не было. — Я соскучилась по тебе. — Черт! Черт! Черт! Что она делает? Она должна быть сильной, спокойной, собранной! — Я страшно по тебе соскучилась! — Слова уже не слушались ее и лились из нее потоком, по мере того как она сдавала одну позицию за другой. Вот она уже заплакала. И каждая слезинка смывала один за другим все те дивиденды, которые она могла бы получить, метнувшись сломя голову в Лос-Анджелес.

На другом конце света Хью молчал. Наступила неловкая пауза. На заднем плане послышался какой-то шум, возня, звук хлопнувшей двери.

— Послушай, сейчас не совсем подходящее время для разговоров. Я тороплюсь на работу. Очень спешу.

Фрэнки посмотрела на свои часы. В Объединенном Королевстве сейчас пять минут девятого. В нормальных условиях он в это время рассматривает в зеркале свой живот.

— Я сам тебе потом перезвоню. — Он говорил таким официальным тоном, как будто назначал деловое свидание.

— Когда? — Она словно летела вниз головой. В ее голосе звучал сигнал тревоги. С этого момента она уже не пыталась прикидываться спокойной и отчужденной. Ее впившиеся в телефон пальцы побелели.

— Скоро.

Ей хотелось кричать: когда? В какое время? Чтобы она могла безвылазно сидеть дома, прилипнув к телефону. Но она не закричала. Вместо этого она назвала ему свой номер. Дважды.

Потом он сказал до свиданья и положил трубку. Вот и все.

Она подавленно смотрела на трубку распухшими от слез глазами. Она знала, что на самом деле он даже не собирался ей звонить. В глубине души она знала это еще тогда, когда давала ему номер своего телефона, но в отчаянии все еще пыталась ему поверить. И столь же отчаянно она хотела ему сказать, что он делает ужасную ошибку, что на самом деле он ее любит, хочет на ней жениться, провести с ней остаток своих дней!.. Но Хью не сказал ни одного из этих слов. Жизнь мало походила на то старое кино, которое она так любила смотреть вместе с мамой — то милое, слегка неконтрастное, сахарно-медовое кино, в котором девочки и мальчики всегда любят друг друга и которое кончается неизменным хеппи-эндом. По крайней мере, ее жизнь не имела с этим кино ничего общего. А если еще точнее, то жизни у нее теперь не было никакой.

Прижав телефон к груди, она свернулась калачиком, спрятала голову под подушку и снова безутешно разрыдалась.

ГЛАВА 12

— Кто это звонил?

— Да так, один знакомый.

Хью вернулся в спальню, бросил телефон на столик и, склонившись над разобранной кроватью, положил руку на грудь молодой поджарой блондинке, с которой он познакомился только вчера вечером на торжестве, посвященном помолвке Адама и Джессики. Блондинка лежала обнаженная поперек кровати, ярко выделяясь своим загаром на фоне постельного белья, в то время как ее черное шелковое бюстье, похожее на пару упаковок из-под йогурта, валялось на ковре.

— И что это они звонят так рано?

Блондинка открыла один подведенный тушью глаз и посмотрела на Хью, который был занят ее сосками, покручивая их вверх-вниз, как будто пытался таким способом включить радио. И чего это все мужики всегда думают, что могут женщин включать и выключать? Она сдержала зевоту. После вчерашних возлияний у нее так болит голова! Больше всего на свете ей теперь хочется еще немного поспать.

— Хм-м-м, кто знает? — ответил Хью и начал ласкать ее соски более энергично.

До чего же неудачное время выбрала Фрэнки для своего звонка! Только-только он почувствовал возбуждение и был уже близок к тому, чтобы трахнуть блондинку, как вдруг раздался этот звонок. Сперва он даже не собирался на него отвечать, но потом передумал. Мало ли что, могли действительно звонить с работы. Оказалось, что нет. Фрэнки плакала в телефон и рассказывала ему, как сильно она его любит и как по нему тоскует. Что в данных конкретных обстоятельствах ему хотелось услышать меньше всего.