Жизнь экспромтом - Страница 111

111

Это была пощечина. Хью в ужасе смотрел на нее. Он не мог поверить в то, что слышит.

— Слушай, я понимаю, что должно пройти какое-то время, прежде чем мы снова привыкнем друг к другу, — сказал он, слегка покашливая от неловкости. — И если ты пытаешься мне сейчас сказать, что с кем-то переспала за это время, то это даже к лучшему. То есть, конечно, я не хочу знать деталей, но я был бы ханжой, если бы не допустил, что у тебя могла быть парочка случайных связей. — Он покраснел. — Я имею в виду, что за последние несколько месяцев тоже не жил девственником.

Несмотря на его признания, Фрэнки вновь осталась непоколебимой.

— Это не имеет значения, спала я с кем-то или нет.

— Ты хочешь сказать, что спала? — На его лице был написан ужас.

Стоящие вслед за ними пассажиры начинали терять терпение. Она тянули шеи, выглядывали, что это за задержка произошла впереди очереди. Поняв, что все глаза устремлены на него, Хью начал неловко переминаться с ноги на ногу. Он терпеть не мог быть в центре внимания, если речь не шла о поле для гольфа. С какой это стати все эти чертовы американцы на него уставились? За кого они его принимают? Он, что, животное в зоопарке?

Он еще раз прочистил горло, провел рукой по волосам и, наклонившись ближе к ее уху, прошипел:

— Послушай, неужели это способ отплатить мне той же монетой? Я понимаю, ты была очень расстроена, когда мы расстались после твоего дня рождения, но ведь я же тебе сказал, что очень сожалею! — Он покосился на женщину, жующую попкорн, которая пробилась поближе к нарисованной на полу линии, чтобы все лучше расслышать, а потом передать информацию другим пассажирам в очереди.

— Я не пытаюсь отплатить тебе той же монетой.

— Если ты хочешь, чтобы я ползал перед тобой на коленях, то не дождешься. — Обозленный на столь бесцеремонную аудиторию, Хью посмотрел на всех уничтожающим взглядом. При таком раскладе ему скоро придется продать билеты.

Но люди игнорировали его уничтожающие взгляды и продолжали глазеть. Вся сцена была даже лучше, чем кино.

— И этого я тоже от тебя не хочу. — Фрэнки вздохнула, повертев на пальце, сняла обручальное кольцо и отдала его Хью. — Я очень сожалею.

В толпе пронесся гул сопереживания, но быстро стих: люди ждали продолжения увлекательного кино. Точно так же, как стюардессы, которые наблюдали за происходящим, затаив дыхание.

В отчаянии Хью посмотрел на кольцо:

— Что ты хочешь этим сказать?

Она не смогла устоять, чтобы не перенять его манеру выражаться:

— Я хочу сказать, что между нами все кончено.

Раздались единичные аплодисменты. Фрэнки собрала свои чемоданы и оставила потрясенного Хью перед стойкой. Она знала, что он не бросится за ней вдогонку, потому что ему не позволит гордость. И была этому даже рада. Она не хотела продолжать с ним бесплодные выяснения отношений. Она несла свой багаж сквозь толпу людей и чувствовала, словно с ее плеч свалился огромный груз. Все глазели на нее, словно она стала в некотором роде знаменитостью. Она шла к выходу из аэропорта. Господь знает, что теперь ее ждет впереди. Что она собирается делать в Ла-Ла, не имея ни денег, ни работы. Но она не заглядывала так далеко вперед. Ей было ясно только одно — что на этот раз она приняла правильное решение.

Она шла не останавливаясь, пока не вышла на улицу. Ручки чемоданов врезались ей в руки, и, не в силах нести их дальше, она бросила их на тротуар. Глубоко вдохнула в себя горячего, пыльного и грязного калифорнийского воздуха и в изнеможении облокотилась на стену. Безучастно смотрела на потоки машин, которые подъезжали к стоянке и отъезжали от нее.

Ну, разве все это действительно не похоже на кино, в котором героиня сперва любит героя, а потом они меняются местами, и уже он говорит ей, что любит ее? Она мрачно улыбнулась самой себе. Здесь, конечно, Ла-Ла, но на свой счет у нее не было никаких иллюзий. В своем прежнем оптимизме она выдавала желаемое за действительное. Она навсегда потеряла Рилли. Сама, своей рукой, все разрушила. Он никогда ее не простит, да и кто его за это осудит? Она бросила его у алтаря в канун Нового года.

Она опустилась на чемодан и достала скомканную пачку сигарет. Рита сунула ей их, как она говорила, «на всякий случай». Она снова про себя улыбнулась. Она, конечно, всегда может позвонить Рите, но только не сей момент. Ей нужно пять минут, чтобы прийти в себя, попытаться привести в порядок голову. Она позвонит ей, когда выкурит сигарету. То есть, конечно, если сможет найти спички… Черт, как это привычно: у нее есть все, кроме спичек. Тампаксы, жевательная резинка, пара текущих ручек.

Она начала шарить в своей сумочке, в кошельке, и там, в самом гулу, увидела кольцо Рилли. Она собиралась выбросить его вон, но что-то ее остановило — может быть, сентиментальность, глупость, а может быть, надежда… называйте это, как хотите, но она не смогла его выбросить. Она надела его на палец. Кажется, она спятила окончательно. Между ней и Рилли все кончено, и чем быстрее она это признает, чем быстрее начнет выстраивать свою новую жизнь, тем лучше. Она засопела. Только где же эти проклятущие спички?

— Огоньку не требуется?

Голос. Услышав его, она с ужасом подняла глаза.

Рилли.

С минуту она не могла вымолвить ни слова. У нее просто не было слов. Она уже разучивала, что ему скажет, если когда-нибудь случайно увидит его снова, но тут, когда это случилось в действительности и он стоял перед ней в своих старых джинсах и грязной майке с короткими рукавами, которую он упорно отказывался выбросить, с растрепанными волосами и этими огромными, блин, голубыми глазами, в которых можно было утонуть, она начисто забыла всю заготовленную заранее речь.

111